Встаньте и посмотрите под ноги, я собираюсь обронить немного мудрости ©
А ещё дурак Каоре так обрадовался, что САИ его всё же холодно, но принял, что устроил себе творческий день и даже решил навыкладывать фестовой ерунды в дополнение к одиноким драбблам по б-сакуре ака собрать-таки чиби-коллекцию написанного. 10 драбблов - юбилей ♥
Вот а я люблю фесты :3 меня риалли элементарно узнать, ибо стёб я пишу только по ориджиналам или по персональной заявке х3или по б-сакуре
United one string fest
K-on!! mel!Тсумуги/Мио. Вечерний горячий шоколад. Пальцы на струнах гитары, слова новой песни.
K-on!! mel!Тсумуги/Мио. Вечерний горячий шоколад. Пальцы на струнах гитары, слова новой песни.
Пишет Гость:
Ахтыжбожемой, вот с этой заявкой было дествительно эпично хДД потому что первая моя версия правда размахнулась более чем на 600 слов. Зато она более раскрыта, это да. Удивительно даже.
Полная первая версия в «моооре-мооре, мир бездонный...»Мио проводит пальцами по струнам гитары, размышляя, стоит ли продолжать так называемое сочинение песни. Переливчатые звуки последних взятых аккордов, кажется, ещё висят в воздухе, и Мио тянется за следующим листом, испещрённым нотами. Продолжать. Решено.
Она прокручивает мотив в голове, старается подобрать слова, но на ум не идёт ничего дельного. Мио чуть хмурится, поудобнее устраивается на месте и перехватывает гитару.
В этот момент раздаётся звук открываемой двери, да так неожиданно, что девушка вздрагивает и чуть не валится вместе с гитарой, нотами и всем, что полагается, на пол. Пара листов всё-таки, кружась, опускаются на паркет. Мио тянется за ними, но Тсумуджи опережает её.
- Извини, пожалуйста. Напугал? – он улыбается, и Мио чувствует, что невольно краснеет. То ли оттого, что чувствует себя неудобно, то ли оттого, что неудобно стало ему.
- Нет-нет, - отвечает она, мотнув головой, и улыбается в ответ.
Тсумуджи рассматривает ноты. В другой руке он умудряется держать две кружки. В полумраке комнаты Мио видит лёгкие очертания пара, поднимающиеся от них.
- Может, пора по домам? Мы засиделись, - предлагает парень.
Мио приподнимает брови. Ну, конечно, все разошлись, но…
- Да нет. У многих других клубов посиделки ещё дольше затягиваются, они ещё тут, - она кивает на дверь, словно в подтверждение своих слов.
- Как знал, что ты так скажешь, - Тсумуджи улыбается шире и протягивает Мио одну из кружек. – Вот, это горячий шоколад. Под вечер стало холоднее.
- О… Спасибо.
- Только не обожгись.
Мио улыбается и кивает. Аккуратно, маленькими глотками, отпивает шоколад из кружки, чувствуя, как внутри постепенно разливается тепло, и окружающий их вечерний холод отступает.
- Хочешь сегодня написать слова к песне? – спрашивает Тсумуджи, устраиваясь рядом.
- Да, - утвердительный кивок, взгляд на гитару, - времени больше может не оказаться.
- Ну, не знаю, - Тсумуджи бросает задумчивый взгляд в сторону окна, как будто подсчитывает, сколько вообще у них сейчас свободного времени. Судя по изменившемуся взгляду, много. Он снова оборачивается к Мио. – Помочь?
- А… Ну… - признаться, Мио нелегко давалось сочинение песен. А тексты, получавшиеся в результате, казались такими… Ну да все знают. То есть, нет, они ей нравились, но вот петь их сама она стеснялась.
Определённого ответа нет. Мио снова подносит кружку к губам, вдыхая густой сладкий запах шоколада.
- У тебя уже есть идеи? – спрашивает Тсумуджи, с лёгкой тенью сомнения посматривая на пустой блокнот, лежащий перед ними на журнальном столике.
- Да не то чтобы, - признаётся Мио скорее кружке, чем парню. Она не решается поднять голову. Тсумуджи смотрит на неё, продолжая улыбаться.
- Мы можем попробовать связать в словах что-нибудь про горячий шоколад, холод или… Ну… - он тоже задумывается и смотрит в потолок, не замечая чуть удивлённого взгляда Мио.
- Это очень хорошая идея, - вдруг говорит она, отставляя кружку в сторону и вновь берясь за гитару. По помещению разносятся первые аккорды песни. Тсумуджи всё с той же улыбкой смотрит на девушку, потом берёт ручку и блокнот, явно готовясь записывать.
- Итак? – он наклоняется ближе, и Мио опять заливается краской. Одна надежда, что при таком освещении этого не видно. Она останавливается и прекращает играть, пальцы замирают на струнах.
Горячий шоколад… Горячий шоколад… Шоколад.
Девушка чувствует смущение, и мысли путаются ещё больше.
- Горячий шоколад. По кружкам разолью. Одну тебе, другую мне. И холод прогоню… - изрекает между тем Тсумуджи, водя ручкой на бумаге. Пауза. – Что? – засмеявшись, спрашивает он.
- Ничего, - Мио не выдерживает и тоже смеётся, - но, по-моему, хорошо.
- Думаешь? – он придвигается к ней и протягивает блокнот. Слова разбросаны по строчкам. Найди рифму, вот как это называется. – Тогда что дальше?
- … одну тебе, другую мне. И холод прогоню… - Мио осознаёт, что всё ещё держит пальцы на струнах гитары.
Молчание. Как-то очень тихо.
- Тебе не холодно? – вопрос звучит неожиданно. Девушка поднимает голову и упирается взглядом точно в серые глаза Тсумуджи. Очень близко. Взгляд серьёзный. Улыбки нет.
Ещё одна затягивающаяся пауза.
- Я… Я не… - не договаривает.
Пальцы на струнах, запах шоколада, а ещё такое явственное, близкое тепло. Намного теплее, чем просто пить горячий напиток из кружки. Но губы Тсумуджи, конечно, несравнимо мягче холодного фарфора.
Мио проводит пальцами по струнам гитары. Звуки последних аккордов ещё висят в воздухе, и девушке кажется, что вот-вот слова новой песни сами придут на ум, но…
Звук открываемой двери, шаги. Предыдущие мысли отступают, впуская новые.
Тсумуджи проходит в комнату. На лице извечная улыбка, в руках – две кружки. В полумраке видны лёгкие очертания пара, поднимающегося от них.
- Почти все разошлись. Нам не пора? – спрашивает парень, устраиваясь рядом на софе.
- Нет, - задумчиво бормочет Мио, - я попробую дописать песню.
- Песню?
Она кивает, не поднимая глаз.
- Я принёс горячий шоколад. Под вечер здесь холодно, - Тсумуджи кивает на кружку. Мио поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.
Хорошо, если при таком освещении не видно отчётливого румянца.
Акияма старательно смотрит куда-то мимо парня, но руку за кружкой протягивает.
- Ты долго собираешься работать? Может, помочь? – спрашивает он.
- Ну… я… - она не может дать точного ответа. Длинная пауза. Тишина.
- Ты не замёрзла? – вопрос звучит неожиданно. Мио удивлённо вскидывает голову.
Тсумуджи больше не улыбается.
Пальцы одной руки замирают на струнах гитары, другой – держатся за кружку горячего шоколада. Хотя нужен ли он теперь? Губы Тсумуджи гораздо лучше спасают от вечернего холода.
Hot Fest
Dyurarara! Намиэ|Сейджи.«Ты только мой, я знаю...» Обнимать во сне.
Dyurarara! Намиэ|Сейджи.«Ты только мой, я знаю...» Обнимать во сне.
Пишет Гость:
Vampire Knight. Юки|Зеро|Канаме. "Брат, а ты скоро станешь дядей...". Довольная улыбка охотника.
Vampire Knight. Юки|Зеро|Канаме. "Брат, а ты скоро станешь дядей...". Довольная улыбка охотника.
Пишет Гость:
Original. Белый рыцарь | Черная принцесса. "Это противоречит правилам".
Original. Белый рыцарь | Черная принцесса. "Это противоречит правилам".
Пишет Гость:
Соционика. Жуков | Бальзачка. Учить стрелять. Поцелуй в шею.
Соционика. Жуков | Бальзачка. Учить стрелять. Поцелуй в шею.
Пишет Гость:
D.Gray-man. Клауд Найн | Канда. Духи с ароматом орхидеи.
D.Gray-man. Клауд Найн | Канда. Духи с ароматом орхидеи.
Пишет Гость:
Bleach. Чад | Тацки. Руки на плечах.
Bleach. Чад | Тацки. Руки на плечах.
Пишет Гость:
Cold Fest
Ouran High School Host Club. Хикару | Каору. Зеркальная комната, смех и эхо множества одинаковых голосов.
Ouran High School Host Club. Хикару | Каору. Зеркальная комната, смех и эхо множества одинаковых голосов.
Пишет Гость:
Бьякуран|Уни. Фарфоровая кукла
Бьякуран|Уни. Фарфоровая кукла
Пишет Гость:
Cute little fest
Vampire Knight. Шизука |Ичиру. «Позвольте жизнь за вас отдать» «Глупый мальчик…»
Vampire Knight. Шизука |Ичиру. «Позвольте жизнь за вас отдать» «Глупый мальчик…»
Пишет Гость:
Вот а я люблю фесты :3 меня риалли элементарно узнать, ибо стёб я пишу только по ориджиналам или по персональной заявке х3
United one string fest
K-on!! mel!Тсумуги/Мио. Вечерний горячий шоколад. Пальцы на струнах гитары, слова новой песни.
K-on!! mel!Тсумуги/Мио. Вечерний горячий шоколад. Пальцы на струнах гитары, слова новой песни.
Пишет Гость:
04.05.2010 в 13:47
Сейчас автор покается. Во-первых, сначала он написал текста больше чем на 600 слов. Потом вспомнил, чем, собственно, мается, и написал другую версию.
А во-вторых автор очень долго искал имя мужской версии Тсумуги (ибо так не брутально), а потому по дороге растерял все умные мысли.
192 слова.
Мио проводит пальцами по струнам гитары. Звуки последних аккордов ещё висят в воздухе, и девушке кажется, что вот-вот слова новой песни сами придут на ум, но…
Звук открываемой двери, шаги. Предыдущие мысли отступают, впуская новые.
Тсумуджи проходит в комнату. На лице извечная улыбка, в руках – две кружки. В полумраке видны лёгкие очертания пара, поднимающегося от них.
- Почти все разошлись. Нам не пора? – спрашивает парень, устраиваясь рядом на софе.
- Нет, - задумчиво бормочет Мио, - я попробую дописать песню.
- Песню?
Она кивает, не поднимая глаз.
- Я принёс горячий шоколад. Под вечер здесь холодно, - Тсумуджи кивает на кружку. Мио поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.
Хорошо, если при таком освещении не видно отчётливого румянца.
Акияма старательно смотрит куда-то мимо парня, но руку за кружкой протягивает.
- Ты долго собираешься работать? Может, помочь? – спрашивает он.
- Ну… я… - она не может дать точного ответа. Длинная пауза. Тишина.
- Ты не замёрзла? – вопрос звучит неожиданно. Мио удивлённо вскидывает голову.
Тсумуджи больше не улыбается.
Пальцы одной руки замирают на струнах гитары, другой – держатся за кружку горячего шоколада. Хотя нужен ли он теперь? Губы Тсумуджи гораздо лучше спасают от вечернего холода.
URL комментарияА во-вторых автор очень долго искал имя мужской версии Тсумуги (ибо так не брутально), а потому по дороге растерял все умные мысли.
192 слова.
Мио проводит пальцами по струнам гитары. Звуки последних аккордов ещё висят в воздухе, и девушке кажется, что вот-вот слова новой песни сами придут на ум, но…
Звук открываемой двери, шаги. Предыдущие мысли отступают, впуская новые.
Тсумуджи проходит в комнату. На лице извечная улыбка, в руках – две кружки. В полумраке видны лёгкие очертания пара, поднимающегося от них.
- Почти все разошлись. Нам не пора? – спрашивает парень, устраиваясь рядом на софе.
- Нет, - задумчиво бормочет Мио, - я попробую дописать песню.
- Песню?
Она кивает, не поднимая глаз.
- Я принёс горячий шоколад. Под вечер здесь холодно, - Тсумуджи кивает на кружку. Мио поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.
Хорошо, если при таком освещении не видно отчётливого румянца.
Акияма старательно смотрит куда-то мимо парня, но руку за кружкой протягивает.
- Ты долго собираешься работать? Может, помочь? – спрашивает он.
- Ну… я… - она не может дать точного ответа. Длинная пауза. Тишина.
- Ты не замёрзла? – вопрос звучит неожиданно. Мио удивлённо вскидывает голову.
Тсумуджи больше не улыбается.
Пальцы одной руки замирают на струнах гитары, другой – держатся за кружку горячего шоколада. Хотя нужен ли он теперь? Губы Тсумуджи гораздо лучше спасают от вечернего холода.
Ахтыжбожемой, вот с этой заявкой было дествительно эпично хДД потому что первая моя версия правда размахнулась более чем на 600 слов. Зато она более раскрыта, это да. Удивительно даже.
Полная первая версия в «моооре-мооре, мир бездонный...»Мио проводит пальцами по струнам гитары, размышляя, стоит ли продолжать так называемое сочинение песни. Переливчатые звуки последних взятых аккордов, кажется, ещё висят в воздухе, и Мио тянется за следующим листом, испещрённым нотами. Продолжать. Решено.
Она прокручивает мотив в голове, старается подобрать слова, но на ум не идёт ничего дельного. Мио чуть хмурится, поудобнее устраивается на месте и перехватывает гитару.
В этот момент раздаётся звук открываемой двери, да так неожиданно, что девушка вздрагивает и чуть не валится вместе с гитарой, нотами и всем, что полагается, на пол. Пара листов всё-таки, кружась, опускаются на паркет. Мио тянется за ними, но Тсумуджи опережает её.
- Извини, пожалуйста. Напугал? – он улыбается, и Мио чувствует, что невольно краснеет. То ли оттого, что чувствует себя неудобно, то ли оттого, что неудобно стало ему.
- Нет-нет, - отвечает она, мотнув головой, и улыбается в ответ.
Тсумуджи рассматривает ноты. В другой руке он умудряется держать две кружки. В полумраке комнаты Мио видит лёгкие очертания пара, поднимающиеся от них.
- Может, пора по домам? Мы засиделись, - предлагает парень.
Мио приподнимает брови. Ну, конечно, все разошлись, но…
- Да нет. У многих других клубов посиделки ещё дольше затягиваются, они ещё тут, - она кивает на дверь, словно в подтверждение своих слов.
- Как знал, что ты так скажешь, - Тсумуджи улыбается шире и протягивает Мио одну из кружек. – Вот, это горячий шоколад. Под вечер стало холоднее.
- О… Спасибо.
- Только не обожгись.
Мио улыбается и кивает. Аккуратно, маленькими глотками, отпивает шоколад из кружки, чувствуя, как внутри постепенно разливается тепло, и окружающий их вечерний холод отступает.
- Хочешь сегодня написать слова к песне? – спрашивает Тсумуджи, устраиваясь рядом.
- Да, - утвердительный кивок, взгляд на гитару, - времени больше может не оказаться.
- Ну, не знаю, - Тсумуджи бросает задумчивый взгляд в сторону окна, как будто подсчитывает, сколько вообще у них сейчас свободного времени. Судя по изменившемуся взгляду, много. Он снова оборачивается к Мио. – Помочь?
- А… Ну… - признаться, Мио нелегко давалось сочинение песен. А тексты, получавшиеся в результате, казались такими… Ну да все знают. То есть, нет, они ей нравились, но вот петь их сама она стеснялась.
Определённого ответа нет. Мио снова подносит кружку к губам, вдыхая густой сладкий запах шоколада.
- У тебя уже есть идеи? – спрашивает Тсумуджи, с лёгкой тенью сомнения посматривая на пустой блокнот, лежащий перед ними на журнальном столике.
- Да не то чтобы, - признаётся Мио скорее кружке, чем парню. Она не решается поднять голову. Тсумуджи смотрит на неё, продолжая улыбаться.
- Мы можем попробовать связать в словах что-нибудь про горячий шоколад, холод или… Ну… - он тоже задумывается и смотрит в потолок, не замечая чуть удивлённого взгляда Мио.
- Это очень хорошая идея, - вдруг говорит она, отставляя кружку в сторону и вновь берясь за гитару. По помещению разносятся первые аккорды песни. Тсумуджи всё с той же улыбкой смотрит на девушку, потом берёт ручку и блокнот, явно готовясь записывать.
- Итак? – он наклоняется ближе, и Мио опять заливается краской. Одна надежда, что при таком освещении этого не видно. Она останавливается и прекращает играть, пальцы замирают на струнах.
Горячий шоколад… Горячий шоколад… Шоколад.
Девушка чувствует смущение, и мысли путаются ещё больше.
- Горячий шоколад. По кружкам разолью. Одну тебе, другую мне. И холод прогоню… - изрекает между тем Тсумуджи, водя ручкой на бумаге. Пауза. – Что? – засмеявшись, спрашивает он.
- Ничего, - Мио не выдерживает и тоже смеётся, - но, по-моему, хорошо.
- Думаешь? – он придвигается к ней и протягивает блокнот. Слова разбросаны по строчкам. Найди рифму, вот как это называется. – Тогда что дальше?
- … одну тебе, другую мне. И холод прогоню… - Мио осознаёт, что всё ещё держит пальцы на струнах гитары.
Молчание. Как-то очень тихо.
- Тебе не холодно? – вопрос звучит неожиданно. Девушка поднимает голову и упирается взглядом точно в серые глаза Тсумуджи. Очень близко. Взгляд серьёзный. Улыбки нет.
Ещё одна затягивающаяся пауза.
- Я… Я не… - не договаривает.
Пальцы на струнах, запах шоколада, а ещё такое явственное, близкое тепло. Намного теплее, чем просто пить горячий напиток из кружки. Но губы Тсумуджи, конечно, несравнимо мягче холодного фарфора.
Мио проводит пальцами по струнам гитары. Звуки последних аккордов ещё висят в воздухе, и девушке кажется, что вот-вот слова новой песни сами придут на ум, но…
Звук открываемой двери, шаги. Предыдущие мысли отступают, впуская новые.
Тсумуджи проходит в комнату. На лице извечная улыбка, в руках – две кружки. В полумраке видны лёгкие очертания пара, поднимающегося от них.
- Почти все разошлись. Нам не пора? – спрашивает парень, устраиваясь рядом на софе.
- Нет, - задумчиво бормочет Мио, - я попробую дописать песню.
- Песню?
Она кивает, не поднимая глаз.
- Я принёс горячий шоколад. Под вечер здесь холодно, - Тсумуджи кивает на кружку. Мио поднимает голову и сталкивается с ним взглядом.
Хорошо, если при таком освещении не видно отчётливого румянца.
Акияма старательно смотрит куда-то мимо парня, но руку за кружкой протягивает.
- Ты долго собираешься работать? Может, помочь? – спрашивает он.
- Ну… я… - она не может дать точного ответа. Длинная пауза. Тишина.
- Ты не замёрзла? – вопрос звучит неожиданно. Мио удивлённо вскидывает голову.
Тсумуджи больше не улыбается.
Пальцы одной руки замирают на струнах гитары, другой – держатся за кружку горячего шоколада. Хотя нужен ли он теперь? Губы Тсумуджи гораздо лучше спасают от вечернего холода.
Hot Fest
Dyurarara! Намиэ|Сейджи.«Ты только мой, я знаю...» Обнимать во сне.
Dyurarara! Намиэ|Сейджи.«Ты только мой, я знаю...» Обнимать во сне.
Пишет Гость:
04.05.2010 в 11:48
275 слов
Подойти вплотную, обвить его шею руками, всем телом подаваясь вперёд. Шептать что-нибудь одобряющее, искреннее. Гладить, поначалу робко, потом всё увереннее и увереннее.
Сейджи не ответит. Он будет смотреть куда-нибудь в сторону, гипнотизировать стены, даже не слушать со всем вниманием, возможно. Но не оттолкнёт. Разве это не доказательство? Не доказательство того, что он всё же любит её?
Намиэ абсолютно уверена в чувствах Сейджи. Он, может, ещё не разобрался окончательно, но скоро точно поймёт, что к чему. Не оттолкнёт. Не оттолкнет. Ни-ког-да. Ведь это ей он доверяет безоговорочно, она поддерживает его. Она, а не какая-то левая девица! Она, а не невнятная голова, живущая в колбе! Да разве это соперницы?..
День ото дня Намиэ всё больше убеждается, что она и только она – лучшая партия для Сейджи. День ото дня думает о его нынешней «пассии», если это вообще можно так назвать, и еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос.
Намиэ знает Сейджи. Намиэ знает, что он не может любить такую девушку. Намиэ знает, что его влюблённость в эту голову – лишь иллюзия.
Печаль лишь одно.
Несмотря ни на что, Сейджи обнимает именно эту девку.
Несмотря ни на что, Сейджи не отвечает на объятия Намиэ.
Подойти вплотную, обвить его шею руками, всем телом подаваясь вперёд. Шептать что-нибудь одобряющее, искреннее. Гладить, поначалу робко, потом всё увереннее и увереннее. Улыбаться ему, мягко, открыто, пока успокаивающий шёпот не превратится в уверенную фразу «Ты только мой», пока его руки не обнимут её за талию в ответ, пока она не положит голову ему на плечо и не прикроет глаза. «Я знаю», - на выдохе, как подтверждение.
Жаль, пока это происходит только в её снах.
URL комментарияПодойти вплотную, обвить его шею руками, всем телом подаваясь вперёд. Шептать что-нибудь одобряющее, искреннее. Гладить, поначалу робко, потом всё увереннее и увереннее.
Сейджи не ответит. Он будет смотреть куда-нибудь в сторону, гипнотизировать стены, даже не слушать со всем вниманием, возможно. Но не оттолкнёт. Разве это не доказательство? Не доказательство того, что он всё же любит её?
Намиэ абсолютно уверена в чувствах Сейджи. Он, может, ещё не разобрался окончательно, но скоро точно поймёт, что к чему. Не оттолкнёт. Не оттолкнет. Ни-ког-да. Ведь это ей он доверяет безоговорочно, она поддерживает его. Она, а не какая-то левая девица! Она, а не невнятная голова, живущая в колбе! Да разве это соперницы?..
День ото дня Намиэ всё больше убеждается, что она и только она – лучшая партия для Сейджи. День ото дня думает о его нынешней «пассии», если это вообще можно так назвать, и еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос.
Намиэ знает Сейджи. Намиэ знает, что он не может любить такую девушку. Намиэ знает, что его влюблённость в эту голову – лишь иллюзия.
Печаль лишь одно.
Несмотря ни на что, Сейджи обнимает именно эту девку.
Несмотря ни на что, Сейджи не отвечает на объятия Намиэ.
Подойти вплотную, обвить его шею руками, всем телом подаваясь вперёд. Шептать что-нибудь одобряющее, искреннее. Гладить, поначалу робко, потом всё увереннее и увереннее. Улыбаться ему, мягко, открыто, пока успокаивающий шёпот не превратится в уверенную фразу «Ты только мой», пока его руки не обнимут её за талию в ответ, пока она не положит голову ему на плечо и не прикроет глаза. «Я знаю», - на выдохе, как подтверждение.
Жаль, пока это происходит только в её снах.
Vampire Knight. Юки|Зеро|Канаме. "Брат, а ты скоро станешь дядей...". Довольная улыбка охотника.
Vampire Knight. Юки|Зеро|Канаме. "Брат, а ты скоро станешь дядей...". Довольная улыбка охотника.
Пишет Гость:
22.03.2010 в 21:05
Вроде как 328 слов.
Лёгкие шторы на окнах, покачивающиеся даже при самом слабом дуновении ветерка, светлые стены, мягкий ковёр, простилающийся дальше по полу. Воздух в комнате свежий, даже, кажется, ощущается что-то соленое, морское.
И главный атрибут – изящная колыбель, украшенная белыми оборками.
Позднее Канаме замечает ещё и пару плюшевых игрушек уже успевших устроиться рядом, сравнительно небольшой шкаф, предназначенный, очевидно, для детских одежек, разноцветный мобиль, ещё не занявший своё законное место, но вполне вальяжно устроившийся в кресле…
Сиреневое платье свободного покроя не способно скрыть округлившийся животик Юки, тем более что время от времени она приподнимает руки и касается его. В такие моменты уголки её губ едва заметно дёргаются, как будто ей очень хочется улыбнуться. Она приподнимает голову и смотрит на Канаме. Тот уже всё понял, она это знает, но всё-таки…
- Брат, а ты скоро станешь дядей… - голос спокойный, но такой радостный.
А ещё немного мечтательный.
Он особенно любит её голос в такие моменты.
Хочется сказать хоть что-то, но слова почему-то не идут. Хочется просто поздравить, если на большее не хватит, но даже это не удаётся. Пауза затягивается, и безмятежный взгляд Юки постепенно тускнеет, становится более тревожным. Канаме читает в нём скрытую мольбу.
Он рад за неё. Конечно, рад. Ещё какое-то время – и ребёнок появится на свет. Семья. Малыш. Она хотела этого. Он очень, очень рад за неё.
Канаме улыбается, и Юки улыбается в ответ. Тревожные огоньки исчезают из взгляда.
- Да. Поздравляю, - говорит он, как ему самому кажется, немного глухо. Тем не менее, Юки остаётся вполне довольна, и улыбка на её губах тут же становится шире и открытее.
Шаги из коридора. Канаме оборачивается, хотя итак догадывается, кто это может быть.
Предсказуемо, верно. На пороге появляется Зеро. Он награждает Канаме коротким взглядом, после чего быстро переключается на жену и, да, улыбается. Довольно улыбается. Канаме вновь поворачивается к Юки, лишь бы не видеть эту улыбку.
Ведь для него она практически издевательская.
Ещё раз поздравить – и уйти. Просто, без затей. Он же так рад… за них.
URL комментарияЛёгкие шторы на окнах, покачивающиеся даже при самом слабом дуновении ветерка, светлые стены, мягкий ковёр, простилающийся дальше по полу. Воздух в комнате свежий, даже, кажется, ощущается что-то соленое, морское.
И главный атрибут – изящная колыбель, украшенная белыми оборками.
Позднее Канаме замечает ещё и пару плюшевых игрушек уже успевших устроиться рядом, сравнительно небольшой шкаф, предназначенный, очевидно, для детских одежек, разноцветный мобиль, ещё не занявший своё законное место, но вполне вальяжно устроившийся в кресле…
Сиреневое платье свободного покроя не способно скрыть округлившийся животик Юки, тем более что время от времени она приподнимает руки и касается его. В такие моменты уголки её губ едва заметно дёргаются, как будто ей очень хочется улыбнуться. Она приподнимает голову и смотрит на Канаме. Тот уже всё понял, она это знает, но всё-таки…
- Брат, а ты скоро станешь дядей… - голос спокойный, но такой радостный.
А ещё немного мечтательный.
Он особенно любит её голос в такие моменты.
Хочется сказать хоть что-то, но слова почему-то не идут. Хочется просто поздравить, если на большее не хватит, но даже это не удаётся. Пауза затягивается, и безмятежный взгляд Юки постепенно тускнеет, становится более тревожным. Канаме читает в нём скрытую мольбу.
Он рад за неё. Конечно, рад. Ещё какое-то время – и ребёнок появится на свет. Семья. Малыш. Она хотела этого. Он очень, очень рад за неё.
Канаме улыбается, и Юки улыбается в ответ. Тревожные огоньки исчезают из взгляда.
- Да. Поздравляю, - говорит он, как ему самому кажется, немного глухо. Тем не менее, Юки остаётся вполне довольна, и улыбка на её губах тут же становится шире и открытее.
Шаги из коридора. Канаме оборачивается, хотя итак догадывается, кто это может быть.
Предсказуемо, верно. На пороге появляется Зеро. Он награждает Канаме коротким взглядом, после чего быстро переключается на жену и, да, улыбается. Довольно улыбается. Канаме вновь поворачивается к Юки, лишь бы не видеть эту улыбку.
Ведь для него она практически издевательская.
Ещё раз поздравить – и уйти. Просто, без затей. Он же так рад… за них.
Original. Белый рыцарь | Черная принцесса. "Это противоречит правилам".
Original. Белый рыцарь | Черная принцесса. "Это противоречит правилам".
Пишет Гость:
02.01.2010 в 12:45
Исполнение намбер 2, автор как-то тушуется
801 слово
Он герой. Он бежал сюда, за моря, за горы и леса, ради её спасения. Он сражался с местными разбойниками, ворами, дикими животными, драконом на страже, в конце концов. Он делал всё это ради неё.
Винсент тяжело дышит, облокачивается на стену и прикрывает кровоточащую рану на левом плече ладонью. Надо подняться наверх, в башню. Там он найдёт принцессу и вызволит её из заточения. Винсент оборачивается к огромному телу чёрного дракона, сейчас распластавшемуся позади него. Багровая кровь растекается по земле, перевоплощаясь в витиеватые узоры. Винсент вновь отворачивается и теперь смотрит на каменную лестницу, уходящую вверх. Всё уже почти закончилось. Спасёт принцессу, привезёт её домой, и все поймут, что на деле он совсем не такой безнадёжный ученик академии, как принято было считать раньше. О… Вырвалось.
Ладно, стоит признать. Бежал он за эти тридевять земель не совсем ради принцессы. Отчасти ради себя. Отчасти. Процентов так на десять. Или двадцать.
Или девяносто.
Всё это неважно. Винсент мотает головой, взлохмачивает привычным движением руки непослушные светлые волосы и начинает осторожно подниматься по лестнице. Та выглядит не слишком прочно, не хотелось бы навернуться в самом конце дела.
Он думает, что вообще-то ему могли бы дать почётный орден и произвести в королевские рыцари уже за одно то, что он проделал такой длинный путь.
Он думает, что спасение принцессы оказалось куда сложнее, чем на словах, когда он расписывал свои красочные перспективы перед друзьями. А они смеялись в голос. Не верили…
Он думает, что лестница очень высокая, но ради такой цели можно потерпеть. Снова.
Он думает…
Беспорядочные мысли обрываются. Винсент наконец достигает самого верха башни и теперь стоит точно посередине большой комнаты. Помещение тёмное, сумрачное. Сквозь небольшие окошки на пол падают тонкие полосы дневного света.
- Ты пришёл за мной? – голос из противоположного конца комнаты. Нежный, мягкий, но притом с каким-то лёгким привкусом холодности. Или ему показалось?..
- Вот что за шум был внизу… Ты победил дракона, - тихие шаги, шорох платья, и точно перед Винсентом вырастает чёрная фигурка. Он приоткрывает рот, чтобы сказать что-то, но в этот момент принцесса неожиданно протягивает руку и осторожно касается его щеки. Стирает кровь, чуть хмурится.
- Я… Идём со мной! – выпаливает Винсент. Принцесса чуть вздрагивает и поднимает на него глаза. Они большие и чёрные, а ещё они просто завораживают. Надо сказать, что вся принцесса завораживает. У неё очень бледная, почти белая кожа, длинные иссиня-чёрные волосы, тонкие запястья… А в этом чёрном кружевном платье, лишь подчёркивающем невероятную бледность, она напоминает хрупкий цветок, призванный жить в темноте и боящийся света.
- Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – она наклоняет головку к плечу. Взгляд чёрных глаз пронзает его почти насквозь.
Винсент распаляется.
- Ведь ради этого я пришёл сюда!
На губах принцессы появляется лёгкая улыбка. Она подходит ближе. Тонкие пальцы аккуратно касаются серебристо-белых доспехов.
- Действительно ради этого? – вкрадчиво, почти шёпотом интересуется она.
В этот миг Винсенту кажется, что принцесса всё знает. Знает все причины его появления тут, знает про академию и желание продемонстрировать другим свои способности, знает про то, что он лишь прикрывается благородством. Про всё знает.
…Да кто же она такая?..
Неожиданно снизу доносится грохот и шум. Громкий топот, звон металла. Винсент оборачивается. Принцесса отстраняется. Её улыбка меркнет.
Моментально топот становится громче, и на лестнице, ведущей в башню, появляются трое людей, одетых в доспехи. Примерно такие же, как и у самого Винсента, разве что на нём они словно излучают это странное белое сияние. На них же нет. Трое рыцарей проходят в комнату.
- Чёрт возьми, Винсент! Кретин! – не выдерживает один из них, тот, что стоит точно посередине. Винсент недоумённо приподнимает брови.
- Что не устраивает тебя на этот раз?
- Идиот! Мы мчались за тобой всё это время, пытались догнать и остановить, лишь бы ты не добрался до проклятой башни… Да ты нарушил все правила!! - второй рыцарь вытирает пот со лба. – Сам-то знаешь, кого побежал спасать?!
Винсент поворачивается к принцессе. Та молчит. Но глаза её кажутся ещё более тёмными, а кожа более бледной. Руки мнут пышную юбку чёрного платья.
- Ты ведь слышал про принцессу соседнего королевства? – в дело вступает третий рыцарь. Выражение лица Винсента меняется. – Да, та самая! Которая заключила сделку с чёрным колдуном и продала свою душу. Которая убивала всех, кто когда-либо вставал у неё на пути. В красоте, в любви, в деньгах… Она хотела быть лучшей, не так ли, Виктория?! – теперь она обращался уже к самой принцессе. Та никак не отреагировала. Взгляд её был устремлён в пол. Винсент смотрел на неё, широко раскрыв глаза. Она? Та самая чёрная принцесса. Та самая, страшилками о которой часто пугали детей в их королевстве. Та самая, которую года два тому назад заточили в башне на уединённом острове.
Да, не стоило ему, видимо, пересекать море…
- Но следует отдать тебе должное, Винсент, - заговорил вдруг снова третий рыцарь. – Ты смог добраться сюда. Ты победил дракона. Выбери ты себе другую принцессу, добился бы успехов, - в голосе сквозит неприкрытая усмешка.
- Наверное, судьба такая, Винсент, - изрекает первый рыцарь.
- Жалко, - комментирует второй.
- Ничего не попишешь, выше головы не прыгнешь. За что ни возьмись, везде крах…
- Поэтому я ненавижу людей… С чего я должна быть доброй к ним, если они могут принижать меня?..
Голос принцессы, эхом отдающийся в его голове. Винсент вскинул голову. Что было дальше, он уже не осознавал. Может, чёрная принцесса Виктория управляла им. Может, и нет. Может, все эти чувства давно таились в его душе. Может, ему просто нужно было пережить такое «приключение», чтобы они взбушевались. Может белый рыцарь и чёрная принцесса похожи больше, чем казалось.
Винсент очнулся лишь когда меч первого рыцаря, выпав из его рук, со звоном упал на дощатый пол. Кажется, только в тот момент он понял, что сделал.
Пятна крови на серебряных доспехах. Похоже, больше они уже никогда не смогут засиять по-настоящему.
Винсент отшатывается, делает несколько шагов назад, едва не спотыкается, но в этот момент его сзади обхватывают бледные руки. Виктория обнимает его.
- Не бойся, - шепчет она.
Осознание действительно даётся с трудом. Винсент до сих пор не может поверить во всё окончательно. Ему кажется, что это сон. Кровь на его собственном мече, кровь его товарищей. Слишком тяжело. Неправда. Мираж. Иллюзия.
И только руки Виктории – единственное реальное в этом мире.
Винсент оборачивается к ней.
- Идём со мной, - негромко, но настойчиво говорит он.
- Это противоречит правилам, - отвечает Виктория, но в её словах он слышит лёгкую иронию.
- Верно, - Винсент берёт её за руку. – Противоречит.
URL комментария801 слово
Он герой. Он бежал сюда, за моря, за горы и леса, ради её спасения. Он сражался с местными разбойниками, ворами, дикими животными, драконом на страже, в конце концов. Он делал всё это ради неё.
Винсент тяжело дышит, облокачивается на стену и прикрывает кровоточащую рану на левом плече ладонью. Надо подняться наверх, в башню. Там он найдёт принцессу и вызволит её из заточения. Винсент оборачивается к огромному телу чёрного дракона, сейчас распластавшемуся позади него. Багровая кровь растекается по земле, перевоплощаясь в витиеватые узоры. Винсент вновь отворачивается и теперь смотрит на каменную лестницу, уходящую вверх. Всё уже почти закончилось. Спасёт принцессу, привезёт её домой, и все поймут, что на деле он совсем не такой безнадёжный ученик академии, как принято было считать раньше. О… Вырвалось.
Ладно, стоит признать. Бежал он за эти тридевять земель не совсем ради принцессы. Отчасти ради себя. Отчасти. Процентов так на десять. Или двадцать.
Или девяносто.
Всё это неважно. Винсент мотает головой, взлохмачивает привычным движением руки непослушные светлые волосы и начинает осторожно подниматься по лестнице. Та выглядит не слишком прочно, не хотелось бы навернуться в самом конце дела.
Он думает, что вообще-то ему могли бы дать почётный орден и произвести в королевские рыцари уже за одно то, что он проделал такой длинный путь.
Он думает, что спасение принцессы оказалось куда сложнее, чем на словах, когда он расписывал свои красочные перспективы перед друзьями. А они смеялись в голос. Не верили…
Он думает, что лестница очень высокая, но ради такой цели можно потерпеть. Снова.
Он думает…
Беспорядочные мысли обрываются. Винсент наконец достигает самого верха башни и теперь стоит точно посередине большой комнаты. Помещение тёмное, сумрачное. Сквозь небольшие окошки на пол падают тонкие полосы дневного света.
- Ты пришёл за мной? – голос из противоположного конца комнаты. Нежный, мягкий, но притом с каким-то лёгким привкусом холодности. Или ему показалось?..
- Вот что за шум был внизу… Ты победил дракона, - тихие шаги, шорох платья, и точно перед Винсентом вырастает чёрная фигурка. Он приоткрывает рот, чтобы сказать что-то, но в этот момент принцесса неожиданно протягивает руку и осторожно касается его щеки. Стирает кровь, чуть хмурится.
- Я… Идём со мной! – выпаливает Винсент. Принцесса чуть вздрагивает и поднимает на него глаза. Они большие и чёрные, а ещё они просто завораживают. Надо сказать, что вся принцесса завораживает. У неё очень бледная, почти белая кожа, длинные иссиня-чёрные волосы, тонкие запястья… А в этом чёрном кружевном платье, лишь подчёркивающем невероятную бледность, она напоминает хрупкий цветок, призванный жить в темноте и боящийся света.
- Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? – она наклоняет головку к плечу. Взгляд чёрных глаз пронзает его почти насквозь.
Винсент распаляется.
- Ведь ради этого я пришёл сюда!
На губах принцессы появляется лёгкая улыбка. Она подходит ближе. Тонкие пальцы аккуратно касаются серебристо-белых доспехов.
- Действительно ради этого? – вкрадчиво, почти шёпотом интересуется она.
В этот миг Винсенту кажется, что принцесса всё знает. Знает все причины его появления тут, знает про академию и желание продемонстрировать другим свои способности, знает про то, что он лишь прикрывается благородством. Про всё знает.
…Да кто же она такая?..
Неожиданно снизу доносится грохот и шум. Громкий топот, звон металла. Винсент оборачивается. Принцесса отстраняется. Её улыбка меркнет.
Моментально топот становится громче, и на лестнице, ведущей в башню, появляются трое людей, одетых в доспехи. Примерно такие же, как и у самого Винсента, разве что на нём они словно излучают это странное белое сияние. На них же нет. Трое рыцарей проходят в комнату.
- Чёрт возьми, Винсент! Кретин! – не выдерживает один из них, тот, что стоит точно посередине. Винсент недоумённо приподнимает брови.
- Что не устраивает тебя на этот раз?
- Идиот! Мы мчались за тобой всё это время, пытались догнать и остановить, лишь бы ты не добрался до проклятой башни… Да ты нарушил все правила!! - второй рыцарь вытирает пот со лба. – Сам-то знаешь, кого побежал спасать?!
Винсент поворачивается к принцессе. Та молчит. Но глаза её кажутся ещё более тёмными, а кожа более бледной. Руки мнут пышную юбку чёрного платья.
- Ты ведь слышал про принцессу соседнего королевства? – в дело вступает третий рыцарь. Выражение лица Винсента меняется. – Да, та самая! Которая заключила сделку с чёрным колдуном и продала свою душу. Которая убивала всех, кто когда-либо вставал у неё на пути. В красоте, в любви, в деньгах… Она хотела быть лучшей, не так ли, Виктория?! – теперь она обращался уже к самой принцессе. Та никак не отреагировала. Взгляд её был устремлён в пол. Винсент смотрел на неё, широко раскрыв глаза. Она? Та самая чёрная принцесса. Та самая, страшилками о которой часто пугали детей в их королевстве. Та самая, которую года два тому назад заточили в башне на уединённом острове.
Да, не стоило ему, видимо, пересекать море…
- Но следует отдать тебе должное, Винсент, - заговорил вдруг снова третий рыцарь. – Ты смог добраться сюда. Ты победил дракона. Выбери ты себе другую принцессу, добился бы успехов, - в голосе сквозит неприкрытая усмешка.
- Наверное, судьба такая, Винсент, - изрекает первый рыцарь.
- Жалко, - комментирует второй.
- Ничего не попишешь, выше головы не прыгнешь. За что ни возьмись, везде крах…
- Поэтому я ненавижу людей… С чего я должна быть доброй к ним, если они могут принижать меня?..
Голос принцессы, эхом отдающийся в его голове. Винсент вскинул голову. Что было дальше, он уже не осознавал. Может, чёрная принцесса Виктория управляла им. Может, и нет. Может, все эти чувства давно таились в его душе. Может, ему просто нужно было пережить такое «приключение», чтобы они взбушевались. Может белый рыцарь и чёрная принцесса похожи больше, чем казалось.
***
Винсент очнулся лишь когда меч первого рыцаря, выпав из его рук, со звоном упал на дощатый пол. Кажется, только в тот момент он понял, что сделал.
Пятна крови на серебряных доспехах. Похоже, больше они уже никогда не смогут засиять по-настоящему.
Винсент отшатывается, делает несколько шагов назад, едва не спотыкается, но в этот момент его сзади обхватывают бледные руки. Виктория обнимает его.
- Не бойся, - шепчет она.
Осознание действительно даётся с трудом. Винсент до сих пор не может поверить во всё окончательно. Ему кажется, что это сон. Кровь на его собственном мече, кровь его товарищей. Слишком тяжело. Неправда. Мираж. Иллюзия.
И только руки Виктории – единственное реальное в этом мире.
Винсент оборачивается к ней.
- Идём со мной, - негромко, но настойчиво говорит он.
- Это противоречит правилам, - отвечает Виктория, но в её словах он слышит лёгкую иронию.
- Верно, - Винсент берёт её за руку. – Противоречит.
Соционика. Жуков | Бальзачка. Учить стрелять. Поцелуй в шею.
Соционика. Жуков | Бальзачка. Учить стрелять. Поцелуй в шею.
Пишет Гость:
13.02.2010 в 21:41
228 слов. Автор в сомнениях.
Она чуть прищуривает глаза, пока рассматривает пистолет. Взгляд такой же, как и всегда, с каким-то странным холодком. Тем не менее, он уверен, что всё далеко не как всегда. А когда она вытягивает вперёд руки с зажатым в них оружием, и ярко-голубая радужка чуть мутнеет, он убеждается в этом окончательно. Похоже, она действительно злится.
Звук выстрела – пуля летит мимо, пробивая тонкую деревянную доску насквозь. След остаётся весьма далеко от намеченной цели.
Она тихо и кратко, очень тихо и очень кратко вздыхает, но ничего не говорит.
Ему же быстро надоедает молчать.
- Ты не попадёшь, если не сосредоточишься, - голос звучит слишком резко. Она оборачивается не сразу, словно раздумывая – а стоит ли?..
- Я сосредоточена. Вот как раз думала, что если бы ты встал за мишенью, я бы точно попала в цель.
- Глупая, - он быстро оказывается рядом и берёт её руку с крепко сжатым пистолетом в свою. Она немного по-кукольному наклоняет голову набок и наблюдает за ним с определённым интересом. Его ладонь – грубоватая и очень тёплая, почти горячая, её – мягкая, но при этом будто ледяная. – Слушай. Ты не в бою, тебе нужно чётко видеть цель, поняла? Не броди взглядом по мишени, представь Его.
- Запаздываешь с советом. Уже представила, - изрекает она, но уже не с таким явным сарказмом.
- Не перебивай, я не договорил! Пистолет ты должна держать крепко, и чтобы руки не дрожали, - при этом он властно хватает её за запястья. – Смотри. Ты ненавидишь Его?
Она молчит, но по лицу пробегает лёгкая тень недовольства.
- Ненавидишь, иначе бы и ко мне не пришла, ведь так? – звучит требовательно, ему нужен ответ.
- Я вообще в людей не верю, - отвечает она после небольшой паузы.
- Но ненавидишь не всех, - продолжает он. Одна рука уже скользит её талии, перебирая складки шифонового платья. Она не опускает оружие, и смотрится сейчас так картинно, что даже немного горько становится на душе. – Давай, - приказывает он, целуя её в шею.
И она снова стреляет.
URL комментарияОна чуть прищуривает глаза, пока рассматривает пистолет. Взгляд такой же, как и всегда, с каким-то странным холодком. Тем не менее, он уверен, что всё далеко не как всегда. А когда она вытягивает вперёд руки с зажатым в них оружием, и ярко-голубая радужка чуть мутнеет, он убеждается в этом окончательно. Похоже, она действительно злится.
Звук выстрела – пуля летит мимо, пробивая тонкую деревянную доску насквозь. След остаётся весьма далеко от намеченной цели.
Она тихо и кратко, очень тихо и очень кратко вздыхает, но ничего не говорит.
Ему же быстро надоедает молчать.
- Ты не попадёшь, если не сосредоточишься, - голос звучит слишком резко. Она оборачивается не сразу, словно раздумывая – а стоит ли?..
- Я сосредоточена. Вот как раз думала, что если бы ты встал за мишенью, я бы точно попала в цель.
- Глупая, - он быстро оказывается рядом и берёт её руку с крепко сжатым пистолетом в свою. Она немного по-кукольному наклоняет голову набок и наблюдает за ним с определённым интересом. Его ладонь – грубоватая и очень тёплая, почти горячая, её – мягкая, но при этом будто ледяная. – Слушай. Ты не в бою, тебе нужно чётко видеть цель, поняла? Не броди взглядом по мишени, представь Его.
- Запаздываешь с советом. Уже представила, - изрекает она, но уже не с таким явным сарказмом.
- Не перебивай, я не договорил! Пистолет ты должна держать крепко, и чтобы руки не дрожали, - при этом он властно хватает её за запястья. – Смотри. Ты ненавидишь Его?
Она молчит, но по лицу пробегает лёгкая тень недовольства.
- Ненавидишь, иначе бы и ко мне не пришла, ведь так? – звучит требовательно, ему нужен ответ.
- Я вообще в людей не верю, - отвечает она после небольшой паузы.
- Но ненавидишь не всех, - продолжает он. Одна рука уже скользит её талии, перебирая складки шифонового платья. Она не опускает оружие, и смотрится сейчас так картинно, что даже немного горько становится на душе. – Давай, - приказывает он, целуя её в шею.
И она снова стреляет.
D.Gray-man. Клауд Найн | Канда. Духи с ароматом орхидеи.
D.Gray-man. Клауд Найн | Канда. Духи с ароматом орхидеи.
Пишет Гость:
09.11.2009 в 11:59
101 слово
Собственно, Канда редко задумывался о подобном. Точнее сказать, почти никогда, ведь это было бы слишком странно и несвойственно его характеру. Однако мысли, возникавшие при взгляде на эту женщину, не подчинялись ему, выбиваясь из общего ряда и превращаясь в нечто совершенно невообразимое.
Клауд можно было сравнить с орхидеей. Такая же царственная, грациозная и безупречно элегантная. Она смотрела на окружающий мир немного холодно, но с неким снисхождением. Загадка. Пожалуй, она была для него загадкой.
Но когда Клауд проходит мимо в опасной близости, и Канда чувствует тонкий восточный аромат со знакомыми цветочными нотами, исходящий от неё, то допускает на мгновение, что сможет разгадать её.
URL комментарияСобственно, Канда редко задумывался о подобном. Точнее сказать, почти никогда, ведь это было бы слишком странно и несвойственно его характеру. Однако мысли, возникавшие при взгляде на эту женщину, не подчинялись ему, выбиваясь из общего ряда и превращаясь в нечто совершенно невообразимое.
Клауд можно было сравнить с орхидеей. Такая же царственная, грациозная и безупречно элегантная. Она смотрела на окружающий мир немного холодно, но с неким снисхождением. Загадка. Пожалуй, она была для него загадкой.
Но когда Клауд проходит мимо в опасной близости, и Канда чувствует тонкий восточный аромат со знакомыми цветочными нотами, исходящий от неё, то допускает на мгновение, что сможет разгадать её.
Bleach. Чад | Тацки. Руки на плечах.
Bleach. Чад | Тацки. Руки на плечах.
Пишет Гость:
10.09.2009 в 22:31
155 слов.
Она сидит прямо перед ним.
Призрачный след Пустого растворяется вдалеке, исчезая за облаками темного неба.
Тонкие ручейки крови рисуют узоры на теле, сливаясь в единый поток, пятнами покрывая землю. Мрачная картина.
Она молчит, лишь слышно ее тяжелое дыхание. Подобные битвы для нее в новинку, и они оба это прекрасно знают. Она не реагирует, даже когда он опускается напротив и осторожно касается плеча, стараясь не задеть открытую рану. Сейчас она похожа на сломанную куклу. К сожалению, он быстро забывает, что она никогда не была куклой.
Тацки внезапно протягивает руки и кладет их ему на плечи. Словно хочет доказать, что раненое плечо – ничто. Но ее ладони оказываются слишком мягкими, чтобы хоть что-то доказывать. Подозрительно.
Через мгновение пальцы с силой впиваются ему в плечи.
Верно. Чад помнит – Тацки всегда была сильной. И она уж никогда и ни для кого не будет слабой.
Ну, по крайней мере, чувствуя силу рук, сжимающих его плечи, он не сомневается в этом.
URL комментарияОна сидит прямо перед ним.
Призрачный след Пустого растворяется вдалеке, исчезая за облаками темного неба.
Тонкие ручейки крови рисуют узоры на теле, сливаясь в единый поток, пятнами покрывая землю. Мрачная картина.
Она молчит, лишь слышно ее тяжелое дыхание. Подобные битвы для нее в новинку, и они оба это прекрасно знают. Она не реагирует, даже когда он опускается напротив и осторожно касается плеча, стараясь не задеть открытую рану. Сейчас она похожа на сломанную куклу. К сожалению, он быстро забывает, что она никогда не была куклой.
Тацки внезапно протягивает руки и кладет их ему на плечи. Словно хочет доказать, что раненое плечо – ничто. Но ее ладони оказываются слишком мягкими, чтобы хоть что-то доказывать. Подозрительно.
Через мгновение пальцы с силой впиваются ему в плечи.
Верно. Чад помнит – Тацки всегда была сильной. И она уж никогда и ни для кого не будет слабой.
Ну, по крайней мере, чувствуя силу рук, сжимающих его плечи, он не сомневается в этом.
Cold Fest
Ouran High School Host Club. Хикару | Каору. Зеркальная комната, смех и эхо множества одинаковых голосов.
Ouran High School Host Club. Хикару | Каору. Зеркальная комната, смех и эхо множества одинаковых голосов.
Пишет Гость:
07.01.2010 в 10:41
142 слова
Они слишком похожи. Чересчур.
- Смешная комната, а, Каору?
Голос эхом разносится по пустой комнате. Хотя она не кажется пустой. Напротив – куда ни глянь, везде знакомые лица. Их лица. И огонь рыжих волос. Их волос. Эта зеркальная комната – какое-то издевательство, правда.
Голова кружится, они одновременно оборачиваются и чуть не сталкиваются друг с другом. Пауза, затем взрыв смеха. И снова эхо. Даже смех у них такой одинаковый!..
- Хикару, потом надо будет снова сюда прийти.
- Ага.
Снова взгляд в зеркало. Бесконечные отражения выстраиваются ровными рядами, идеально повторяют движения. Это так похоже на них самих. Они и сами – отражения друг друга. Они просто… умеют быть одинаковыми.
Совсем она не пугающая эта зеркальная комната, нет. С самого детства они были вместе. Лучшей компании для них просто не существует. А теперь… А теперь у них есть ещё целая толпа двойников. Даром что зеркальных.
И от осознания этого даже немного тепло в душе.
- Каору!
- Хикару!
Они выкрикивают имена – свои ли, чужие, сами уже, наверное, запутались. А потом снова смеются.
И «такое одинаковое» эхо смеётся вместе с ними.
URL комментарияОни слишком похожи. Чересчур.
- Смешная комната, а, Каору?
Голос эхом разносится по пустой комнате. Хотя она не кажется пустой. Напротив – куда ни глянь, везде знакомые лица. Их лица. И огонь рыжих волос. Их волос. Эта зеркальная комната – какое-то издевательство, правда.
Голова кружится, они одновременно оборачиваются и чуть не сталкиваются друг с другом. Пауза, затем взрыв смеха. И снова эхо. Даже смех у них такой одинаковый!..
- Хикару, потом надо будет снова сюда прийти.
- Ага.
Снова взгляд в зеркало. Бесконечные отражения выстраиваются ровными рядами, идеально повторяют движения. Это так похоже на них самих. Они и сами – отражения друг друга. Они просто… умеют быть одинаковыми.
Совсем она не пугающая эта зеркальная комната, нет. С самого детства они были вместе. Лучшей компании для них просто не существует. А теперь… А теперь у них есть ещё целая толпа двойников. Даром что зеркальных.
И от осознания этого даже немного тепло в душе.
- Каору!
- Хикару!
Они выкрикивают имена – свои ли, чужие, сами уже, наверное, запутались. А потом снова смеются.
И «такое одинаковое» эхо смеётся вместе с ними.
Бьякуран|Уни. Фарфоровая кукла
Бьякуран|Уни. Фарфоровая кукла
Пишет Гость:
15.11.2009 в 22:08
128 слов ==
У неё по-кукольному широко раскрытые глаза и такие же длинные ресницы. Та же белая фарфоровая кожа и отсутствие эмоций на лице. Всё те же тонкие пальчики на руках и идеально ровная осанка, зависящая, впрочем, от того, как её усадят.
Некоторые боятся фарфоровых кукол. Может, из-за неживого взгляда и этой вечной, окружающей их холодности.
Бьякуран не боится. Более того, ему это нравится. Он, конечно, не большой любитель кукол, но та, что сидит перед ним, та, которую, казалось, буквально минуту назад извлекли из нарядной коробки с подписью «Уни», на его взгляд, прекрасна. Может, дело в этом снежно-белом платье, которое на ней сегодня. Бьякуран отправляет в рот следующую партию зефира.
Определённо, его Уни-тян – коллекционная кукла. Так бы и поставил её на полку. И любовался.
И любовался.
URL комментарияУ неё по-кукольному широко раскрытые глаза и такие же длинные ресницы. Та же белая фарфоровая кожа и отсутствие эмоций на лице. Всё те же тонкие пальчики на руках и идеально ровная осанка, зависящая, впрочем, от того, как её усадят.
Некоторые боятся фарфоровых кукол. Может, из-за неживого взгляда и этой вечной, окружающей их холодности.
Бьякуран не боится. Более того, ему это нравится. Он, конечно, не большой любитель кукол, но та, что сидит перед ним, та, которую, казалось, буквально минуту назад извлекли из нарядной коробки с подписью «Уни», на его взгляд, прекрасна. Может, дело в этом снежно-белом платье, которое на ней сегодня. Бьякуран отправляет в рот следующую партию зефира.
Определённо, его Уни-тян – коллекционная кукла. Так бы и поставил её на полку. И любовался.
И любовался.
Cute little fest
Vampire Knight. Шизука |Ичиру. «Позвольте жизнь за вас отдать» «Глупый мальчик…»
Vampire Knight. Шизука |Ичиру. «Позвольте жизнь за вас отдать» «Глупый мальчик…»
Пишет Гость:
09.11.2009 в 18:50
112 слов.
Тогда, при их первой встрече, Ичиру смотрел на неё как на королеву. Сопровождаемая музыкой розовых лепестков, слышимой лишь ему, она казалась такой неземной, такой призрачной, будто бы ненастоящей. Казалось, сдвинешься с места – и видение растает, оставив после себя лишь горьковатый привкус странной грусти да шорох ветвей цветущей сакуры.
С тех пор прошло достаточно времени, но взгляд Ичиру так и не изменился. Неизменным осталось и то непонятное чувство, словно Шизука слишком эфемерна и хрупка для окружающего её мира, словно она легко может исчезнуть.
- Позвольте жизнь за вас отдать, - шепчет он, склоняясь низко к полу. Шизука сидит напротив него. Губы её трогает мягкая, чуть снисходительная улыбка.
- Глупый мальчик… - отвечает она, протягивая руку к его опущенной голове, поглаживая белые волосы. Её прикосновение так реально, он чувствует его, и в душе мгновенно распространяется тепло.
Нет, он не позволит ей исчезнуть, несмотря ни на что. Никогда.
Никогда.
URL комментарияТогда, при их первой встрече, Ичиру смотрел на неё как на королеву. Сопровождаемая музыкой розовых лепестков, слышимой лишь ему, она казалась такой неземной, такой призрачной, будто бы ненастоящей. Казалось, сдвинешься с места – и видение растает, оставив после себя лишь горьковатый привкус странной грусти да шорох ветвей цветущей сакуры.
С тех пор прошло достаточно времени, но взгляд Ичиру так и не изменился. Неизменным осталось и то непонятное чувство, словно Шизука слишком эфемерна и хрупка для окружающего её мира, словно она легко может исчезнуть.
- Позвольте жизнь за вас отдать, - шепчет он, склоняясь низко к полу. Шизука сидит напротив него. Губы её трогает мягкая, чуть снисходительная улыбка.
- Глупый мальчик… - отвечает она, протягивая руку к его опущенной голове, поглаживая белые волосы. Её прикосновение так реально, он чувствует его, и в душе мгновенно распространяется тепло.
Нет, он не позволит ей исчезнуть, несмотря ни на что. Никогда.
Никогда.
@темы: в тетрадных листах
-
-
04.05.2010 в 21:56Например, про Бьякурана/Уни точно знакомо Оо Ты же не показывала мне?
-
-
05.05.2010 в 08:26Хренушке узнаешь, я учусь шифроваться >D